Извилистой дорогой, сквозь молчаливые лесные чащи приезжаем в оазис тишины и покоя – поселок Старокамышинск. Ни машин, ни людей, ни суеты. Суббота. В местном профилактории живут беженцы с Украины, а служба милосердия Свято-Георгиевского храма взяла над ними опеку. Прошлый визит приурочили к Рождеству: едва узнав о беженцах, моментально собрали вещи, продукты, игрушки, посуду, бытовую химию, лекарства, а сегодня пожаловали с новой партией гуманитарного груза.
- На этот раз мы постарались ориентироваться на конкретные нужды семей, оказать адресную помощь, – пояснила Наталья Арапова, социальный работник храма. – В прошлый раз люди высказались, в чем конкретно нуждаются, мы собирали, кто что попросил. Комнаты здесь небольшие, поэтому везем самое нужное – овощи: капусту, свеклу, морковь, заготовки: варенье, огурчики, помидоры, моющие средства, детские одеяла, колготки, игрушки, диски с мультфильмами, канцелярские принадлежности, кое-что из одежды и обуви, лекарства (в основном от простуды и болеутоляющие). В прошлый раз привезли много посуды, кастрюли, а вот сковородок не хватает. Пока не выполнили заказ на женскую обувь 41-го размера, англо-русский словарь, методические рекомендации для вузов. Было у нас десять семей, а сейчас взяли под опеку еще маму-одиночку. К Пасхе постараемся снова что-то собрать и обязательно подготовим детям сладкие подарки…
Гуманитарный груз везет сын Натальи, Андрей, студент ЮУрГУ и уже не первый раз добровольный помощник службы. Он сегодня и водитель, и грузчик: все, чем доверху набиты заднее сиденье и багажник, прошло через его руки. Другая помощница – Вера Антоновна, работает при храме цветоводом, но и здесь пригодилась. Началось с покупки обуви для бездомных (суконных бурок, именуемых в народе «прощай, молодость), а теперь надо помочь и на этом фронте.
Мы на месте. Большое, внушительное здание, кажется, давно не знало ремонта. Напоминает общежитие. «Все жили ровно, скромно так, система коридорная». Одиннадцать комнаток на всех беженцев. Не царские палаты, зато не стреляют и бомбы на голову не бросают. Попробуйте представить, что чувствует человек, бросив насиженное гнездо, где каждая поварешка родная, – и за тысячи километров, в неизвестность. А когда домой вернешься – Бог весть…
На общей кухне что-то шкварчит, на весь коридор разносится умопомрачительно вкусный запах. Да, украинцы готовят с особым смаком. Но это все равно не дом. И вот появляется несколько женщин и мужчин, помогающих разгрузить машину. Внушительная партия вещей загромождает пространство в коридоре, вокруг допотопного, расхлябанного дивана. Рискованно приземлившись, беседую с беженками. Милые женщины с грустинкой глазах прекрасно говорят на русском, но с характерным произношением «г». Все из Донецкой области. И вспоминается забытое: «Что же вас гонит: судьбы ли лишения, зависть ли тайная, злоба ль открытая? Или на вас тяготит преступление?»…
Елене из города Харцизка, можно сказать, повезло. Высокая, симпатичная женщина, глаза – словно черная смородина, держится открыто, приветливо улыбается:
- Мы приехали семьей: с мужем и двумя детками, а потом мама подъехала. Донечке шесть лет, Настеньке четыре. Уехали в июле, когда боевые действия подходили к нашему городу, уже деревни пошли в ход… У нас в тот момент еще было тихо, но мы не стали дожидаться, а потом в новостях услышали, что в торец нашего дома попала бомба.
Сейчас квартиру снимаем, обустроились уже хорошо, работу оба нашли. Жизнь наладилась, все пошло по-новому. Мне очень понравился этот поселок, и мама нормально себя чувствует, ей тоже нравится, адаптируется потихоньку. Дети чувствуют себя хорошо, ходят в садик, нам помогли и с садиком. Им очень нравится, раскрепостились, более общительными стали. Настюша не разговаривала какой-то период, а сейчас все хорошо, все изменилось. И зима у вас мягкая, не такая страшная, как нам рассказывали.
Домой, конечно, хочется. Но это когда мир будет, когда все наладится. А пока, когда смотрим новости, уже думаем о российском гражданстве. Супруг хочет стать предпринимателем, он мастер на все руки, металл в его руках прямо играет. Дома он делал гаражные заборы, решетки, очень красивые деревья, он сам рисует, а потом воплощает. В детстве даже ювелирные изделия делал, как и его отец, получал награды.
Жизнь всегда то белую, то черную полосу нам преподносит, но я оптимистка: надеюсь, все наладится. Поддерживаю связь с Украиной, там все родственники.
- Вы знаете: обидно, что Россию там многие воспринимают очень враждебно...
- Нет, у нас все – за Россию, и мы уже хотим примкнуть, и чтобы все было хорошо. Россия же нам там очень хорошо помогает. Мы же общаемся со своими, они гуманитарную помощь получили от России и за это благодарны…
Разговор продолжает Юлия из Константиновки – худощавая молодая женщина с уставшими, очень грустными глазами. Пока все складывается трудно, но есть главное достижение: она спасла детей! Проблема – получение гражданства. Прописки нет, работы по профессии нет, денег на съем жилья – тоже нет. Замкнутый круг получается.
- Мы получили РВП – разрешение на временное проживание, статус переселенцев, а без прописки гражданство не можем оформить, – рассказывает Юлия. – И на нормальную работу, чтобы можно было с двумя детьми прожить, без российского гражданства не берут. Устроила ребенка в обычный садик, а мне нужен специализированный: очень плохо у нас со зрением. Предложили на кухне работать, я сразу согласилась, хотя я бухгалтер, 11 лет работала по профессии, а муж – дальнобойщик. Уйти на квартиру, платить за жилье мы не можем. Все, что муж заработает неофициально, на документы уходит, да и детей надо чем-то кормить, а вещей мы уже сто лет не покупали.
Пока, слава Богу, не голодаем, каждый друг другу помогает в любом случае. Помогает социальная служба из Копейска: кашу, подсолнечное масло привозили, и от Свято-Георгиевского храма нам очень хорошо помогли, привезли много продуктов, одежду, спасибо большое…
У Юлии и ее соотечественников одна надежда: что изменят законы в части принятия гражданства и прописки, облегчат процедуру. Но как скоро поспешат законотворцы – сказать сложно, приходится ждать. А сердце тревожится и о былом, и о будущем.
- Нас еще не бомбили, но самолеты украинской армии усиленно летали, и очень низко. Дети перепугались, и мы решили уезжать.
- Значит, обстрелы, бомбежку вы не пережили?
- На краю города они были, за телевышку шли бои, а потом приехала нацгвардия, и мы уехали, потому что она начала беспредельничать. Они и пацанов забирали, кому в армию идти, потом мальчиков хоронили, и не один случай такой был у нас в городе. И на детей оружие наставляли. Они же ходят все под наркотиками, им что-то рассказать или доказать – нереально.
Я не жалею, что уехала: я спасла детей в первую очередь! А дальше будет видно. Сыну девять лет, в школу ходит, дочке четыре с половиной, в садик устроили. Конечно, тяжело: все родные там, они первые и кричали: «Уезжайте, спасайте детей!» Дай Бог, чтобы все устаканилось, потому что это ужасно. Очень хочется домой, в свою квартиру. Мы же все бросили: и квартиру, и машину…
- Мы знаем, что на Украине усиленно культивируется ненависть к России, многие ею заражаются. Может ли эта «болезнь» пройти?
- Мне кажется, навряд ли. У нас есть родственники во Львове, но они не понимают, что мы им говорим. Они не понимают, что на Донбассе нет террористов, нет русской армии, никого нет – это мы поднялись! Почему мы поднялись? Потому что нас не устраивает эта братва, мы не хотим так жить, потому что мы работаем на Донбассе, а они живут за счет нас. Понимаете?.. У меня папа украинец, а мама – русская. И мы разговаривали все время на русском языке, но я знаю и украинский. Но в основном мы все, включая родителей, на русском разговариваем…
К концу нашей беседы Вера Антоновна подносит женщинам красивые иконки: Пресвятая Богородица, Симеон Верхотурский, Николай Чудотворец, пророк Илия. Вручаются духовное чтение и фотографии храмов, построенных на Ганиной яме.
- Здесь можно почитать о святых царственных страстотерпцах, – объясняет Вера. – А это Храм-На-Крови, он построен в Екатеринбурге, на месте дома Ипатьева, где в подвале убили царскую семью. Может, вы этого не знаете. А это – икона Божьей Матери «Умягчение злых сердец»: ей надо молиться, чтобы излечить ожесточение сердец…
Заглядываю в одну из комнат: две женщины примостились на кровати, словно делятся горестными новостями. Они чужие, но словно родные. Нина Федоровна из Северска – женщина поразительной красоты: белоснежные волосы, синие очи. Можно думать: бывшая артистка, а она работала в хлебопекарне, кормила народ.
- Мне 75 лет, приехала с двумя глухими детьми: дочкой и внуком, хлопочу за них сама, уже и ноги не носят, и голова не соображает. Конечно, переживаем: бросили все и уехали. У меня свой дом был, огород, все выращивали, цветочков было много, а потом как начали стрелять! На нашей улице два снаряда упали. Мы сидели в подвале две недели, не было кушать, сварить не на чем, связи никакой, света нет. А потом решили уехать в Россию. Приехали 26 июля, так и живем.
- Как вы себя чувствуете на Южном Урале? Край у нас суровый, с Украиной не сравнишь.
- Вроде бы, все нормально. Люди хорошо встретили, помогают во всем, спасибо вам…
- Огромное спасибо за помощь, – говорит Нина Алексеевна.– Конечно, очень тяжело. Если бы не вы, мы бы здесь не выжили, а с вашей и Божьей помощью выживаем. Ни работы, ни дома – ничего нет, так что спасибо за все: и одежду дали, и продуктами помогаете, и на праздники не забываете нас.
Уже на обратном пути наш водитель Андрей высказал некоторое разочарование: почему беженцы не вышли дружно, все вместе, нас встретить?
- Мы не должны на это обращать внимание или обижаться,– заметила Вера Антоновна. – Что значит быть христианином? Делать добро и не ждать за это благодарности. Наш отец Владимир сказал однажды: ты – христианин, если делаешь добро без оглядки. Допустим, тебе, образно говоря, сели на шею, а ты еще и спрашиваешь: «Как, удобно ли тебе там?» Раньше я этого не понимала…
Римма Галимханова
|
<< Предыдущая Акция «Подари радость на Пасху» |
Следующая >> «И наши души стали гнить в позолоченном теле»… |
| Еще статьи... |
